Рабби Нахман: «Я вытащу тебя из ада за пейсы!»

Жизнь и учение одного из самых влиятельных идеологов хасидизма

Вернуться к подразделу "Хасидизм"

Вернуться к разделу "История"

С чем в Украине ассоциируется праздник Рош а-Шана? Яблоки с медом, хала, фаршированная рыба – типичные ответы евреев и неевреев, которые «в теме». А те, кто следит за новостями – наверняка назовут и приезд многочисленных брацлавских хасидов, прибывающих в Украину всеми видами транспорта со всех концов света, именно осенью, ради одной цели – провести Рош а-Шана в Умани рядом с могилой рабби Нахмана из Брацлава. Кто такой этот рабби Нахман и кто такие брацлавские хасиды – давайте разберемся.

Итак, напомним, что хасидское движение зародилось в Подолии примерно в середине XVIII века. Его основателю, раби Исраэлю бен Элиэзер (он же Бааль Шем Тов, сокращенно Бешт), удалось соединить воедино высокое религиозное чувство, выражающееся в молитве, с радостным и праведным отношением к жизни. Рабби Нахман – один из духовных вождей хасидизма в Украине, основатель его брацлавского течения, Баал Шем Тову приходился правнуком. Его отец, рабби Симха, был сыном ближайшего ученика Бешта рабби Нахмана из Городенки, – новорожденный получил своё имя в память о нем.

Родился рабби Нахман 1 нисана 1772 года в Меджибоже – детство его прошло в доме своего великого прадеда Бешта, соответственно и среда, в которой он воспитывался, была вся проникнута еврейским хасидским духом. Сразу после своей бар-мицвы (13-летие – прим. ред.) рабби Нахмана женили на дочери зажиточного арендатора помещичьих угодий, богача р.Эфраима из Оссатина (ныне с.Старая Осота Кировоградской обл.) Пять лет молодая семья жила в доме тестя, принявшего на себя все заботы о её пропитании. Молодой рабби Нахман усердно изучал талмудическую и каббалистическую литературу, часто и подолгу постился. Глубокое впечатление произвела на него природа Подолии, укрепившая его религиозное чувство. После смерти тестя р.Нахман переселился в 1790 г. в местечко Медведовка (ныне в Черкасской обл.), где жил до 1798 г. Взгляды и проповедь р.Нахмана привлекли к нему группу последователей уже в таком его раннем возрасте.

Брацлавские хасиды на могиле рабби Нахмана накануне Рош а-Шана (открытка нач. ХХ в.)

В 1798-1799 гг. р.Нахман совершил паломничество в Эрец-Исраэль, пережив при этом духовный подъем и рост творческих сил; он пришел к выводу, что все его знания до этой поездки не имеют никакого значения, и запретил ссылаться на какие-либо из его прежних высказываний. «Я живу только в Эрец-Исраэль, — говорил он впоследствии, — и куда я ни еду, я, в сущности, еду только в Эрец-Исраэль».

Летом 1799 года рабби Нахман возвратился к семье, в Медведовку. Претензия р.Нахмана на духовное лидерство в хасидском мире, его высокая самооценка и несдержанность в отношении к другим цадикам привели к острейшему конфликту между р.Нахманом и Шполер Зейде – Шпольским Старцем (р.Арье Лейб из Шполы; 1725–1812). Он обвинял р.Нахмана в склонности к саббатианству и франкизму, в нарушении моральных принципов. По причине разногласий с другими лидерами хасидского движения р.Нахман был вынужден переезжать из местечка в местечко.

Брацлавские хасиды на могиле рабби Нахмана накануне Рош а-Шана (открытка нач. ХХ в.)

В 1800 году он переехал в Златополь (в настоящее время на территории Новомиргорода Кировоградской обл.), а начиная с 1802 года обосновался в городке Брацлав (Винницкая обл.; хасиды называют его Бреслав, Бреслов) – имя этого городка в Подолии известно сегодня каждому еврею в мире.

Благодаря присутствию рабби Нахмана, Брацлав стал одним из значительных центров хасидского движения. Его последователи со всей Украины приезжали к нему на основные праздники, шесть раз в год; однако самые многолюдные сборы проводились в праздник Шавуот, в шабат Хануки и, особенно, в Рош а-Шана. Неполные семь лет, проведенные р.Нахманом в Брацлаве, стали захватывающим эпизодом в истории еврейской духовности, превратив само название города в многозначный символ.

«Бреслов» – а именно так называют это место и движение хасиды – само слово несет в себе особый смысл. Рабби Нахман однажды заметил, что БРеСЛоВ состоит из тех же букв, что и еврейское „ЛеВ БаСаР“ (сердце из плоти) – выражение, знакомое каждому еврею по пророчеству Йехезкеля (36:26): „И извлеку Я из плоти их каменное сердце, и дам Я им сердце из плоти“. Другое название „Брислев“ переводится как „БРИС ЛеВ“ («обрезанное» сердце).

Рабби Нахман сказал однажды одному из своих учеников: «Мой огонь будет гореть до самого прихода Машиаха!». Рабби Натан, самый выдающийся ученик рабби Нахмана, толковал эти слова как предвидение того, что осуществится в будущем. Рабби Натан верил в то, что р.Нахман был последним из «выравнивающих» дорогу, по которой придет Машиах, и что после него никто уже не будет «выравнивать» ее до прихода последнего избавителя. Есть цадики, а также цадики великие по своему значению, и есть цадики поколений, или истинные цадики. Одним из истинных цадиков был рабби Нахман, по его собственному убеждению и убеждению р.Натана – в этом также уверены и современные брацлавские хасиды.

Брацлав стал для р.Нахмана местом самой плодотворной его деятельности. Основывая в Брацлаве свою резиденцию, р.Нахман решил закрепить название города за своими последователями. В первую же субботу он заявил: «Отныне мы обосновались в Брацлаве», и добавил, что в будущем его последователи будут называться «брацлавскими хасидами».

В чем же основные моменты учения рабби Нахмана?

Во-первых – и это характерная особенность этого направления в хасидизме – радость должна постоянно присутствовать и в повседневной жизни, и в служении Всевышнему. «Величайшая заповедь – всегда быть радостным», – утверждал рабби Нахман. Молитва не должна быть удручающей, напротив, она связана с радостью, весельем, ее следует сочетать с танцами и песнями.

Во-вторых, он убеждал своих учеников, что в любой жизненной ситуации нельзя отчаиваться и терять надежду. Рабби Нахман сравнивал человеческую жизнь с очень узким мостом над бездонной пропастью. «Человек должен пройти по очень узкому мосту, – говорил он, – и самое главное для него совсем не бояться. А чтобы не бояться, человеку следует целиком сосредоточиться на том, что он делает “здесь и сейчас” – так, чтобы в его сознании просто не оставалось места для пустых страхов.

Что бы ни случилось, какие бы несчастья ни постигли человека, нельзя унывать: «Если вы верите, что можете упасть, верьте, что можете подняться»; «если что-то можно испортить, то его же можно и исправить!».

И третье – это искренняя и чистая молитва. Следует молиться подобно ребёнку, упрашивающего отца, чтобы тот простил его. Он стремился приучить хасидов к разговору с Творцом на своём обычном языке, который они понимают – идише. Он учил их разговаривать с Бoгом, как с близким другом, ничего не утаивая: обсуждать с Ним всё, что происходит в жизни, признаваться в прегрешениях и заблуждениях, рассказывать о своих бедах, тяготах и невзгодах, просить Его о помощи, спорить с Ним и требовать от Него.

При этом цадик считал важной уединенную медитацию (hитбодедут – досл.: уединение) на природе и часто повторял, что Б-г ведет с человеком бесконечный диалог посредством деревьев, камней, трав и цветов, случайных встречных и снов.

Следует сказать, что рабби Нахман, наряду с Баал Шем Товом и рабби Леви-Ицхаком из Бердичева, сумели поднять статус разговорного языка народа – идиш – на высоту, равной по святости лошн-койдеш – ивриту.

Брацлавские хасиды на могиле рабби Нахмана в советское время (60-70 е гг.).

Особое духовное наследие рабби Нахмана – это его «Сипурей маасийот» – «Сказочные истории», которые он рассказывал своим ученикам, и где, по его словам, зашифрованы великие тайны. Для неискушенного читателя это обычные сказки: герои их — цари, принцессы, мудрецы, разбойники. Но для посвященных в мудрость Торы и кабалы все далеко не так просто: один царь – это сам Всевышний, под другим подразумевается царь Давид; принцесса – это Шхина (Б-жественное присутствие); дерево – это мицвот – заповеди. Сам раби Нахман сказал об одной из своих сказок: «В ней нет ни одного слова, которое было бы лишено смысла. Лишь тот, кто постиг мудрость святых книг, способен понять содержащиеся в ней намеки».

Несколько изречений р.Нахмана, напр. «Коль hа-олам куло – гешер цар меод» («Весь мир – очень узкий мост»), «Мицва гдола лиhьёт бе-симха» («Большая заповедь – жить в радости») и «Шират hа-асавим» («Песнь трав»), положенные на традиционные хасидские напевы, стали популярными песнями.

К сожалению, рабби Нахман умер совсем молодым – в 38 лет от чахотки – 18 тишрея 1810 г. Похоронен он, как и завещал, в Умани, на старом еврейском кладбище.

Ещё в 1802 году, по пути из Златополя в Брацлав, рабби Нахман проезжая через Умань, побывал на еврейском кладбище, где были похоронены тысячи жертв Гайдамаччины в 1768 году. «Души умерших за веру уже ждут меня», – сказал он и завещал, чтобы его похоронили среди могил мучеников.

В 1810 году в Брацлаве сгорел дотла его дом, и вскоре после пожара, рабби Нахман переехал в Умань, буквально за несколько недель до своей смерти.

Предчувствуя свою надвигающуюся смерть, рабби Нахман дает указание хасидам о ежегодном сборе всех их вместе (кибуц – досл.: сбор) и все более подчеркивает важность этого собрания в Рош а-Шана: «Мой Рош а-Шана – выше всех, … мое единственное дело – Рош а-Шана. Не только вы зависите от моего Рош а-Шана, но даже весь мир зависит от этого». Кибуц – та же самая традиция периодического посещения живых ребе, как практикуется во всех хасидских дворах, только здесь отличие в том, что едут на могилу Ребе, согласно его предписанию.

Рабби Нахман также дал своим ученикам ясные инструкции относительно награды за их преданность и процедуры посещения места своего упокоения – он обещал свое заступничество перед Создателем каждому хасиду, который придет помолиться к его могиле в Рош а-Шана и прочитает десять глав Тегиллим, составленных им в определенном порядке – т.наз. «Тикун hа-клали» («Общее исправление»). «Когда прибываешь на мою могилу, даешь милостыню в мою пользу и произносишь эти десять глав Псалмов…, то я обязательно спасу твою душу. Я схвачу тебя за пейсы и вытяну тебя из ада, как бы то ни было и каких бы плохих дел ты не совершил».

Кресло рабби Нахмана (хранится в главной бреславской синагоге в Иерусалиме).

После смерти рабби Нахмана руководство хасидами перешло к его ближайшему ученику и секретарю рабби Натану Штернгарцу, который, однако, отказался занять место учителя, заявив, что главой брацлавских хасидов по-прежнему остаётся рабби Нахман. Именно благодаря р. Натану Штернгарцу, движение продолжило существование.

В Израиле большинство брацлавских хасидов сосредоточено в Иерусалиме, Бней-Браке и Цфате. Есть крупные общины брацлавских хасидов и в Америке, Англии, Франции. Большое число баалей-тшува – вернувшихся к вере евреев присоединяется именно к движению брацлавских хасидов – возможно потому, что им близки отличительные черты этого движения: умение поддерживать в себе и в других хорошее расположение духа, экзальтированность в молитве, взаимопомощь и распространение учения рабби Нахмана.

В годы Второй Мировой войны нацисты разрушили старое еврейское кладбище в Умани, а после войны на его месте был построен жилой микрорайон. Однако хасиды знали место, где находилась могила рабби Нахмана. В 1988 году, с падением «железного занавеса», паломничество хасидов к этой могиле возобновилось. В начале 1990-х годов численность паломников, посещавших могилу рабби Нахмана в Умани, составляла 12-15 тысяч человек в год, и их количество постоянно растет. В этот, 2018 г. ожидается прибытие в Умань около 30 тыс. человек.

Автор:

Анатолий Кержнер, 2018